Сад Убера де Живанши

Родерик Камерон построил сад Ле Кло Фиорентину в 60-е годы. Рассказывают, что сад умирает вместе со своим создателем. Это большое заблуждение. Убер де Живанши, привыкший уважать чужие таланты, недавно купил Ле Кло Фиорентину и бережно хранит традиции. Можно сказать, что он вернул жизнь этому прекрасном уголку земли. Оказалось, что в великом кутюрье может скрываться садовник. Утонченное чувство цвета и текстур, доведенные до совершенства, наверное, то, что объединяет эти разные профессии. В 1940-е годы англо-американец Родерик Камерон, писатель-эссеист, обосновался на полуострове Сан Жан Капферра. Сначала в Фиорентине он заложил свой первый сад – помпезный и величественный, главным достоинством которого была эффектная аллея, ведущая к морю. Затем Камерон приступил к созданию другого сада: совершенно отличающегося от предыдущего уютного с узкими, «тесными» аллеями. Создатель мастерски использовал крутую местность, превратив неровности в садовые террасы.

Ле Кло Фиорентина находилась в плачевном состоянии. Новый владелец приступил к восстановлению сада и постарался не менять ничего принципиально, храня память о Родерик Камероне. Он посадил растения, которые, по его мнению, хотел бы видеть прежний хозяин. Любовь к этой местности ушедшего владельца ощутима.
Сад кажется обширным, но на самом деле невелик. Всё дело в удачном «составлении», искусно организованном пространстве, игре тени и света. Террасы начинаются у старинного дома XVII века и спускаются к морю. Спуск от террасы к террасе открывает древние (двухсот- трехсотлетние!) виноградные кусты, по-прежнему дающие вкусные плоды; уникальные розы, самшитовые заросли — целые стены из самшита, лестницы с балюстрадами в китайском стиле.

В саду подстриженные деревья напоминают пасхальные яйца; двор, который назвал английским, заполнен горшками с мятой, шалфеем и базиликом, а также лимонными деревьями шпалерной крученой формы, приобретенными в Италии более тридцати лет назад. Здесь есть настоящий огород: грядки, окаймлённые самшитовой изгородью. В год собираю более 100 килограммов помидоров, выращиваю также клубнику и кабачки. г-н Живанши.

Каждая терраса – это как бы «сад в саде». Их соединяют узкие дорожки: одна аллея покрыта мхом, другая окаймлена мандариновыми деревьями. Тенистые сводчатые проходы, среди глициний и жасмина, где солнце постоянно играет со светом, с темнотой… Бирюзовые волны пенятся возле аллей – или в диком прибрежном подлеске. По этой причине цвета растений неяркие, чтобы взгляд отдыхал от ослепительного средиземноморского солнца.

Ирисы, анемоны и лавандовые поля особенно ярко смотрятся в этом месте. Белые цветы предназначены для того, чтобы подчеркнуть цвет балюстрад и стволы мандариновых деревьев, побеленные известью.
Эта сдержанная палитра выделяется на фоне зелени самшитов, кипарисов, приморских сосен, виноградных кустов и смоковниц. «Занавес» из оливковых деревьев, который можно увидеть, кажется, только в Греции, находится непосредственно у моря.
Из этого «оливкового рая» открывается потрясающий вид: «Бывают дни, когда видна Италия — вплоть до Сан Ремо. По вечерам море становится совершенно черным. Огни мерцают на побережье, словно жемчужное ожерелье». Каждое утро садовник, работавший еще у Родерика Камерона, встает в пять часов и поливает сад вручную.
В этом он видит большой смысл: словно со времен древности здесь ничего не изменилось…